Традиционно первый раздел каждого выпуска – это "Воспоминания". О Высоцком рассказывают люди, знавшие его близко и не очень, люди, работавшие вместе с ним на съемочной площадке или общавшиеся при иных обстоятельствах. Объединяет все материалы главным образом то, что это – люди, чьи имена редко упоминались рядом с именем Высоцкого. Такой подход неудивителен, потому что мемуары его более известных друзей и коллег давно выпущены отдельными изданиями. А, скажем, какие-нибудь факты из истории съемок фильмов, особенно тех, для которых были написаны песни, могут быть рассказаны как раз людьми на первый взгляд незаметными, которые были рядом с Высоцким, может быть, и недолго, но запомнили практически каждое его слово. Так, например, обстоит дело с интервью с Давидом Карапетяном, переводчиком с итальянского (вып. IV), или с Виктором Туровым, белорусским кинорежиссером, снимавшим, в частности, фильмы "Я родом из детства" и "Сыновья уходят в бой", к которым Высоцкий писал песни (вып. I).

"Мир Высоцкого" – издание научное, и, несмотря на разнообразие названий разделов, основная масса работ – это литературоведческие и лингвистические исследования творчества Высоцкого. Тем для исследования очень много, и здесь стоит рассмотреть только основные, привлекающие наибольшее число исследователей.

В лингвистике самой "симпатичной" темой оказались, конечно, фразеологические особенности поэзии Высоцкого. Рассматривается практически весь "спектр" фразеологических единиц – как те, уже существующие, которые Высоцкий использовал сам, так и его собственные, ставшие "крылатыми фразами". Этому посвящен весь раздел "Фразеология" в вып. III, т. 2, а также раздел "Крылатые слова" в вып. IV. Но статьи, в которых авторы анализируют функционирование слов и выражений из песен Высоцкого, касаются проблемы восприятия, а не самой творческой личности поэта.

Более научны, близки к лингвистике, конечно, работы, в которых рассматривается использование Высоцким фразеологических единиц, исследуется стилистика поэтического текста, как, например, статьи О.И. Литвинниковой "Фразеология в литературно-художественном стиле В.С. Высоцкого" и А.С. Прокофьевой "О сюжетно-композиционных функциях фразеологических единиц" (вып.III, т.2).

Стиль Высоцкого интересует исследователей не только с точки зрения фразеологии, хотя в первом выпуске в разделе "Лингвистика" обе статьи касаются именно фразеологических единиц. Стилистике посвящено несколько работ в разделе "Пространство слова" (вып.III, т.2). Удивительно, что богатейший фонетический материал поющегося текста до сих пор очень мало интересует исследователей (можно назвать, пожалуй, только статью С.В. Свиридова "Звуковой жест в поэтике Высоцкого" в вып.IV).

Литературоведов больше всего привлекает проблема, сформулированная в названии одного из разделов первого тома третьего выпуска альманаха – "Автор. Герой. Маска". Работ на эту тему немало и в остальных выпусках. Касаются они и соотношения лирического и ролевого героя (одноименная статья Т.П. Тилипиной, вып.III, т.1; статья А.А. Рощиной "Автор и его персонажи. Проблема соотношения ролевого и лирического героев в поэзии В. Высоцкого", вып.II), и прочего своеобразия ролевой лирики, и "отношения" автора и текста, то есть, различные герои и способы их проявления, выражения, маркировки в тексте рассмотрены со всех сторон.

Довольно много попыток классифицировать героев поэзии Высоцкого по принципу "масочности", в зависимости от того, скрывается ли под "маской" ролевого героя сам автор, или песня "честно" написана от лица какого-нибудь спортсмена или рабочего. Эта задача очень сложная и, несомненно, вызовет полемику, потому что за героем стихотворного произведения все равно неминуемо стоит сам автор. Например, А.Л. Жовтис в статье "Разоблачение советского менталитета в ролевой сатире Галича и Высоцкого" вообще утверждает, что за маской ролевого героя обязательно скрывается сам автор: "В современном литературоведении довольно часто используется термин ролевая лирика – в тех случаях, когда в стихотворном произведении лирический герой – лишь маска, надетая говорящим. Для таких произведений характерна форма монолога, произнесенного от имени человека, социально или духовно далекого от личности автора" (вып.III, т.1, с.262). Во многих работах такие классификации сопровождаются некоторыми натяжками; например, в статье Г.Г. Хазагерова "Две черты поэтики Владимира Высоцкого" к мотиву двойничества зачем-то оказалась привлечена терминология Фрейда ("сверх-я" и проч.) в несколько нефрейдистской интерпретации (вып.II, с. 94).

Другая проблема, отчасти, может быть, в силу своей популярности вообще, привлекает и высоцковедов – это проблема смеховой поэтики. Этому посвящены все работы раздела "Человеческая комедия" (вып.III, т.2). О.В. Рисина в статье "Каламбур в поэзии Высоцкого" прослеживает, на чем в основном базируется игра слов у Высоцкого, разделяет каламбуры на формально-смысловые и отсылочные.

Много связей поэзии Высоцкого исследователи усматривают с фольклорной традицией. Л. Г. Кихней и Т. В. Сафарова в статье "К вопросу о фольклорных традициях в творчестве Высоцкого" (вып.III, т.1) говорят о синкретизме авторской песни, об установке "на песенное исполнение собственного стихотворного текста" (с. 75). Кроме того, авторы отмечают и "феномен лицедейства", связывая его со скоморошеством.

Отмечается в работах на эту тему мгновенная реакция поэта на современные события, вообще на современность. Очень интересно конкретное рассмотрение примеров в статье О.А. Семенюка "Языковые черты эпохи в песне поэта", касающейся использования Высоцким не только разговорных, просторечных, жаргонных слов и выражений, но и некоторых других черт времени, "в котором и о котором он писал" (вып.III, т.1, с. 83), для создания картины современности.

Влиянию современности на поэзию Высоцкого посвящено немало работ в разделах "Генезис" и "Культурный контекст".

Помимо сугубо литературоведческих и лингвистических проблем, в каждом выпуске альманаха есть раздел, посвященный текстологическому исследованию творчества Высоцкого. Публикуются черновики, незавершенные работы, как, например, материалы к сценарию под названием "Помните, война случилась в сорок первом..." (вып.III, т.1), которые не вошли в собрания сочинений. В публикации – не только две редакции самого текста, но и заявка на киносценарий, тоже написанная Высоцким, его же сценарный план и большое предисловие А.Е. Крылова.

В I и IV выпусках опубликованы неизвестные, не издававшиеся ранее тексты стихотворений и заявлений из личного архива Н.М. Высоцкой, из архива Театра на Таганке и расшифровки фонограмм, присланных в музей.

Исследование В.М. Ковтуна "Снова об источниках" (вып.II) касается проблемы публикации первоисточников, двух подходов к этому – тематического и хронологического. Автор верно рассуждает о специфике публикации звучащего текста. В статье не только предлагаются общие положения о текстологии произведений Высоцкого, но и проведена большая работа над всего одной песней – "Притчей о Правде и Лжи", которая очень наглядно демонстрирует сложность и трудоемкость подобных исследований.

"Посмертные" стихотворения Высоцкого тоже не забыты составителями альманаха. В публикацию-мистификацию "Новые тексты Высоцкого" (вып.II) вошло несколько стихотворений и бесед духа Высоцкого с экстрасенсами и контактерами. Подпись составителя публикации – "доктор Маргулис"; ясно, что это не простое совпадение с героем песни самого (еще живого) Высоцкого "Письмо в редакцию передачи "Очевидное-невероятное"...", главврачом сумасшедшего дома Маргулисом.

Кроме текстов Высоцкого, в разделе "Публикации" печатаются самые разнообразные материалы: письма ("Здравствуйте, Владимир Высоцкий!", вып. II), интервью или, например, история в документах о том, как Высоцкий выезжал за границу и чем это сопровождалось ("Дело № 115149", вып.III, т.1).

Не обошли вниманием составители альманаха и то, что было сделано в высоцковедении до появления этой области филологии как таковой, до признания поэзии Высоцкого объектом, достойным научного рассмотрения, – то есть материалы, статьи, появлявшиеся в широко распространенном до начала 90-х самиздате и за границей.

В первом выпуске такие статьи помещены в раздел "Из самиздата 80-х", а в третьем и четвертом выпуске – "Из тамиздата". В первую очередь, конечно, эти публикации интересны для понимания тогдашнего взгляда на Высоцкого, его восприятия, восприятия его творчества как объекта исследования вообще. Поэтому совершенно справедливо составители альманаха заранее оговаривают, что никаких ошибок и неточностей исправлять не стали: "Многое <...> сегодня может показаться наивным, многое порождено недостаточной информированностью или намеренно недосказано. Тем не менее все работы печатаются здесь как документы – без каких-либо изменений" (вып. I, с. 117-118). Фактические ошибки просто сопровождаются необходимыми комментариями.

Что же касается современных зарубежных исследователей, то в основном их работы имеют отношение к проблеме восприятия Высоцкого в странах Европы и отчасти в США, а также к проблемам перевода. Американский исследователь Тимоти Д. Сергэй (вып.III, т.1) касается звучания текста и трудностей перевода, связанных с ритмикой; приводит примеры с параллельными текстами. Действительно, проблема перевода Высоцкого на иностранные языки сопряжена с большими трудностями, поэтому всегда необходимо знать, как он воспринимается за рубежом, а кто может лучше об этом поведать, как не сами иностранцы. В предисловии к разделу "Проблемы перевода" (вып.III, т.1) составители приводят очень характерный и, увы, далеко не единичный случай: "<...>В книге "Ballady i piosenky Włodzimerza Wysockiego", изданной в Кракове в 1986 г., в строке, читаемой при обратном переводе с польского как "Давай подожжем этот МАЗ, люди увидят огонь и нас спасут", читатель с изумлением узнает исходное "Пусть этот МАЗ огнем горит"..." (с. 345-346).

Мир Высоцкого – это, конечно, не мир одного поэта. Он немыслим без контекста авторской песни, произведений современников. Из весьма небольшого раздела "Контекст" в первом выпуске впоследствии "выросла" большая область исследования поэзии уже не только и не столько самого Высоцкого, но бардов его времени (или более раннего): Окуджавы, Галича, Кима, Вертинского, Анчарова и др. Их творчество рассматривается как в связи с Высоцким, так и самостоятельно, с точки зрения авторской песни.

В последующих выпусках работы, относящиеся к творчеству Окуджавы и Галича, стали выноситься в отдельный раздел, а прочие остались в "Контексте". Это и работы собственно по жанру авторской песни (Б.Б. Жуков "Современное состояние авторской песни", вып.III, т.2; Д.Н. Курилова "Христианские мотивы в авторской песне", вып.II; И.А. Соколова "Авторская песня: определения и термины", вып.IV), и интервью с бардами, и исследования их творчества, и публикации их стихов.

Интересны работы именно сопоставительного характера в разделе "Окуджава – Галич – Высоцкий". Проект компаративного исследования творчества трех поющих поэтов, принадлежащий В.И. Новикову (вып.III, т.1), охватывает очень обширную область рассмотрения – от биографии до рецепции.

Конечно, "Мира Высоцкого" не может быть без информации о том, чтó происходит в научном мире. В альманахе регулярно сообщается о конференциях (в соответствующем разделе) – с отчетами и материалами. В первом выпуске раздел "Конференции" посвящен открытой дискуссии в "Доме Высоцкого" на тему "Владимир Высоцкий: новое время – новые песни"; собственно тексты докладов предваряет подробный отчет Б.Б. Жукова об этом событии. Во втором выпуске опубликованы материалы II Воронежской конференции 1990 г. В первой статье "Как это делалось в Воронеже" А.В. Скобелев рассказывает об истории проведения конференций в этом городе, который теперь считается одним из основных центров высоцковедения. Третий выпуск, 1999 г., практически весь посвящен международной конференции "Владимир Высоцкий и русская культура 1960-1970 годов"; недаром его пришлось разделить на два тома.

В разделах обзоров, рецензий и аннотаций помещается, соответственно, все вышеперечисленное. Обозреваемые и рецензируемые материалы очень разнообразны: от книг стихов самого Высоцкого и даже компьютерных и компакт-дисковых его изданий – до сугубо научных работ высоцковедов, которые их же коллеги и собратья по перу разбирают критически или, наоборот, одобрительно.

К числу существенных достоинств альманаха следует отнести финальный, неизменно завершающий каждый выпуск раздел "Библиография". В 1992 г. в Харькове была выпущена книга "Владимир Семенович Высоцкий. Библиографический справочник /1960-1990 гг./ Что? Где? Когда?". Теперь под таким же названием ежегодно печатается библиография работ о Высоцком, вышедших после 1990 г.

Не приходится подводить итоги, поскольку издание успешно продолжается. В 2001 г. выходит пятый выпуск "Мира Высоцкого", в основе которого материалы международной конференции "ХХ лет без Высоцкого", состоявшейся в ноябре 2000 г.

Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. М., 2001. № 4. С. 148-154

________________________________________