Любопытна одна деталь: многие события в жизни В. Высоцкого впервые произошли именно в Ленинграде. Первая песня — "Татуировка" — написана здесь; первая съемка поющего Высоцкого — документальный фильм "Срочно требуется песня" — проходила в клубе "Восток"; подготовка первой публикации стихов — в ленинградском журнале "Аврора"; даже пение Булата Окуджавы, во многом определившее дальнейший творческий путь Владимира Высоцкого, было впервые услышано им тоже в Ленинграде, во время съемок кинофильма "713-й просит посадку". Первое предложение работать в театре тогда еще выпускнику Школы-студии МХАТ Владимиру Высоцкому было сделано опять же из Ленинграда — актером и режиссером Роланом Быковым, руководившим в то время Ленинградским театром имени Ленинского комсомола. Высоцкий тогда отказался, но по окончании студии, еще до распределения, с несколькими однокурсниками (Романом Вильданом, Валентином Никулиным и др.) отправился в Ленинград, где "показывался" сразу в несколько ленинградских театров: Товстоногову в БДТ, Кондрашову в Театр Ленсовета и Акимову в Театр комедии, куда, однако, принят не был [1]. Известно также, что он пробовался в Театр имени Комиссаржевской, но главный режиссер Сулимов сказал, что у него "старческий голос, а сам он очень молод и что его, как режиссера, не устраивает это несоответствие..." [2]

Высоцкий часто снимался на "Ленфильме", был даже период в его жизни, когда он, по его выражению, "жил в поезде "Москва — Ленинград", ставший на какое-то время его "творческой лабораторией". Ведь именно здесь была написана "Песня о нейтральной полосе", "доделана" мелодия к песне беспокойства "Парус"[3].

Приезжая в Ленинград, останавливался в гостиницах "Выборгская", "Октябрьская", иногда у друзей — у Романа Вильдана, Кирилла Ласкари... Здесь же, в гостинице "Выборгская", что на Черной речке, где он жил во время съемок фильма "713-й просит посадку", познакомился с Людмилой Абрамовой, ставшей его женой и матерью двух его сыновей. /238/

Стихов и песен, посвященных Ленинграду, в творчестве Владимира Высоцкого немного, но при этом по частоте упоминаний город на Неве соперничает в нем с Одессой и Магаданом, в целом достаточно часто упоминавшимися в произведениях поэта[4].

Высоцкий неоднократно признавался, что его удивляет, как это поэты ездят в творческие командировки: съездил и "зарифмовал" впечатления. Поэтому он редко писал стихи по впечатлениям от поездок. Кроме того, Высоцкий ведь поэт балладного типа, он любил, чтобы в его песнях "что-нибудь происходило", поэтому конкретные впечатления складываются в сюжет, а не в эмоцию. Так появляются и Саня Соколов, получивший по морде у Пяти Углов, и герой, выросший в ленинградскую блокаду и стоявший "в очередях за хлебушком". Так появляется и "Татуировка" — первая песня Владимира Высоцкого.

1. "ТАТУИРОВКА"

Владимир Высоцкий: "Первую свою песню я написал в Ленинграде где-то в 1961 году. Дело было летом, ехал я в автобусе и увидел впереди себя человека, у которого была распахнута рубаха и на груди была видна татуировка — нарисована была очень красивая женщина, а внизу написано: "Люба, я тебя не забуду!". И мне почему-то захотелось про это написать. Я сделал песню "Татуировка", только вместо "Любы" поставил для рифмы "Валю"[5].

Не делили мы тебя и не ласкали,

А что любили — так это позади, —

Я ношу в душе твой светлый образ, Валя,

А Леша выколол твой образ на груди.

И в тот день, когда прощались на вокзале,

Я тебя до гроба помнить обещал,

Я сказал: "Я не забуду в жизни Вали!" —

"А я — тем более!" — мне Леша отвечал.

И теперь реши, кому из нас с ним хуже,

И кому трудней — попробуй разбери:

У него — твой профиль выколот снаружи,

А у меня — душа исколота снутри.

И когда мне так уж тошно, хоть на плаху, —

Пусть слова мои тебя не оскорбят, —

Я прошу, чтоб Леша расстегнул рубаху,

И гляжу, гляжу часами на тебя.

Но недавно мой товарищ, друг хороший,

Он беду мою искусством поборол:

Он скопировал тебя с груди у Леши

И на грудь мою твой профиль наколол.

Знаю я, своих друзей чернить неловко,

Но ты мне ближе и роднее оттого,

Что моя — верней, твоя татуировка

Много лучше и красивше, чем его!

О том, как она была написана, сохранились воспоминания людей, близко знавших В. Высоцкого, Вспоминает Инна Кочарян, жена друга Высоцкого по Большому Каретному: "Во-первых, я просто помню, как была написана самая первая песня. Это было в 1961 году. Я хорошо это помню, потому что Лева работал тогда на "Увольнении на берег", а Володя там снимался. <...> И вот тогда Володя написал эту песню "Татуировка". Причем он подошел ко мне и говорит: "Иннуль, ребята не верят, что это я написал, — ты уж подтверди""[6].

А вот как об этом вспоминает школьный друг Высоцкого Игорь Кохановский, правда, со слов В. Акимова: "С осени 1961 года Володя стал писать песни. <...> О появлении "на свет" первой, "Татуировки", рассказал мне много лет спустя Володя Акимов. Он с Высоцким поехал провожать на Курский вокзал Инну, жену Левы Кочаряна. <...> Они посадили Инну в вагон, у Володи (Высоцкого) была с собой гитара, и он решил "на дорожку" спеть Инне одну песню, которую, как сказал, сам написал сегодня утром. Спел "Татуировку" и очень сокрушенно посетовал, что никто, кому он уже успел исполнить, не верит, что это написал он (Инна вроде бы сразу поверила), и попросил все рассказать Леве и обязательно подчеркнуть его авторство..."[7]

Еще один факт 6 написании этой песни содержится в воспоминаниях однокурсника В. Высоцкого по Школе-студии МХАТ Романа Вильдана и его брата, Ричарда Вильдана.

"Роман Вильдан:

— Первую песню, "Татуировка", Володя /239/ написал, вернее, записал, у нас, на 7-й Красноармейской, в присутствии моего брата.

Ричард Вильдан:

— Дома я был один. Мне-то Володя и рассказал про человека, который ехал в автобусе в майке. А после взял подвернувшийся под руку узкий и длинный листик бумаги, сел за стол и написал на нем текст. Я так полагаю, что текст у него в голове сложился. Володя направился к пианино <...>, открыл крышку и стал подбирать мелодию. Я помню, как он сидел за пианино, что-то бормотал и слегка придавливал клавиши. Дело в том, что гитары у нас в доме не было. <...> Текст "Татуировки" мне понравился. Я, помнится, еще сказал ему: "Ну надо же, как интересно — из такой мелочи ты песню сделал!""[8]

В дни памяти В. Высоцкого в 1995 году Ричард Вильдан через своего брата Романа передал черновую рукопись этого произведения в музей В. Высоцкого в Москве.

Известно, что "Татуировку" пытались инсценировать в 1962 году актеры Театра миниатюр, в котором Владимир Высоцкий тогда работал. Об этой попытке он рассказал своей жене, Людмиле Абрамовой, в одном из писем из Свердловска, где в то время театр был на гастролях: "...Хотят инсценировать мою "Татуировку". Сделать пародию на псевдолирику и псевдо же блатнянку. Я буду петь, а в это время будут играть то, что там есть, например: "Я прошу, чтоб Леша расстегнул рубаху, и гляжу, гляжу часами на тебя!"

Актер, играющий Лешу, рвет на груди рубаху — там нарисована женщина-вампир, или русалка, или сфинкс, или вообще бог знает что. Другой становится на колени, плачет, раздирает лицо и глядит, а сзади часы — стрелки крутятся. Можно, чтобы он глядел 7, 8, 9, 10, 11,12 (больше нельзя) часов. Так всю песню можно сделать. Но это — проект. И потом — мне немного жаль Алешу, Валю и самого, у кого душа исколота снутри"[9].

Эта попытка инсценировать "Татуировку" весьма показательна, ибо она подтверждает драматургичность песни — наличие в ней конфликта, столкновения, хотя и не такого острого, как в последующих произведениях поэта. Здесь пока еще все очень тонко, лирично и легко разрешимо:

Но недавно мой товарищ, друг хороший,

Он беду мою искусством поборол:

Он скопировал тебя с груди у Леши

И на грудь мою твой профиль наколол.

И хотя буквально все здесь пронизано иронией: и "любовный треугольник", и найденный выход из положения, — заметно, что автор относится к своим героям по-доброму, почти по-дружески, с пониманием и сочувствием.

Уже здесь, в этой первой песне Высоцкого, есть все, что в дальнейшем станет Характерным для его творчества в целом: соединение эпоса, лирики и драмы, использование сказовой манеры, игра со словом, новеллистический финал. Наконец, самое главное — уважительно-сочувственное отношение к человеку.

2. "ЛЕНИНГРАДСКАЯ БЛОКАДА"

Одной из первых песен Высоцкого является "Ленинградская блокада", написанная в том же 1961 году[10]. Таким образом, дважды Ленинград становится "крестным отцом" молодого поэта: первая песня — "Татуировка" — написана в Ленинграде и одна из первых песен — "Ленинградская блокада" — о Ленинграде, И не о красоте, величии или героизме города на Неве идет в ней речь, а об одной из трагических страниц его истории — блокаде, да еще с социально-нравственным подтекстом:

Я вырос в ленинградскую блокаду,

но я тогда не пил и не гулял.

Я видел, как горят огнем Бадаевские склады,

в очередях за хлебушком стоял.

Граждане смелые,

а что тогда вы делали,

когда наш город счет не вел смертям?

Ели хлеб с икоркою, —

а я считал махоркою /240/

Окурок с-под платформы черт-те с чем напополам.

От стужи даже птицы не летали,

и вору было нечего украсть.

Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,

а я боялся — только б не упасть!

Было здесь до фига

голодных и дистрофиков —

все голодали, даже прокурор, —

а вы в эвакуации

читали информации

и слушали по радио "От Совинформбюро".

Блокада затянулась, даже слишком,

но наш народ врагов своих разбил, —

и можно жить как у Христа за пазухой, под мышкой,

но только вот мешает бригадмил.

Я скажу вам ласково,

граждане с повязками,

в душу ко мне лапою не лезь!

Про жизню вашу личную

и непатриотичную

знают уже органы и ВЦСПС!

Уже в этой ранней песне обращает на себя внимание удивительная достоверность изображаемых событий и точное попадание в образ, стремление разрушить сложившиеся стереотипы и соединить конкретику и универсальность. Но возникает вопрос, откуда у двадцатитрехлетнего Высоцкого мог взяться материал для обобщения такого уровня? Для этого необходимы, как минимум, два компонента: конкретные рассказы очевидца и собственно поэтическая отзывчивость на события. Документальным источником могли послужить рассказы отца Романа Вильдана, Мечислава Карловича, с которым они "часто и много говорили о блокаде"[11], когда Владимир Высоцкий в начале 1960-х останавливался у них в доме на 7-й Красноармейской. Уже тогда "Ричард обратил внимание, что юного Владимира Высоцкого в то время очень интересовала блокада[12]. Но если умение слушать, жадно впитывать и запоминать услышанное, по свидетельству людей, близко знавших поэта, отмечалось у него чуть ли не с детства, то поэтическая отзывчивость на события, глубина сопереживания и. умение посмотреть на ситуацию с неожиданной стороны проявились здесь едва ли не впервые. Чего стоит хотя бы вот эта фраза: "Блокада затянулась, даже слишком..."

Герой песни, по всему видать, человек трудной судьбы, вынесший все тяготы блокады, оказывается "под прицелом" "граждан с повязками", которые в самое трудное время находились в эвакуации и "ели хлеб с икоркою". Иными словами, противостояние здесь не столько социальное, сколько нравственное: эти "граждане смелые", по мнению героя, не имеют права выступать в роли блюстителей закона и нравственности[13]'. Ленинградская блокада здесь является своеобразным критерием человеческих отношений.

3. "ЗАРИСОВКА О ЛЕНИНГРАДЕ"

Жанр этой песни определен автором как "зарисовка", и это вовсе не означает, что таким образом "Высоцкий как бы ставил ее во второй ряд, отказывал в эстетической полноценности"[14]. Давайте попробуем перевести это название на язык изобразительного искусства, где зарисовка — это не что иное, как набросок, небольшой, беглый рисунок, выполненный на ходу, с целью зафиксировать какое-нибудь сиюминутное, мимолетное впечатление. Но ведь это не уменьшает ее эстетической ценности: великий художник и в зарисовке остается великим художником. Вспомним хотя бы известный рисунок Амедео Модильяни с изображением Анны Ахматовой, в котором буквально одним росчерком карандаша художник создал образ Поэта.

Итак, "Зарисовка о Ленинграде". Эта песня написана в 1967 году. А "заготовку" к ней, как утверждает Л. В. Абрамова, В. Высоцкий сделал все в том же 1961 году, во время съемок фильма "713-й просит посадку": "Вспоминаю, как мы поехали втроем с Каменноостровского в "Асторию", потому что в "Астории" жил Костя Худяков. Поехали туда, забрали Костю и поехали на Васильевский остров к кому-то <...> в гости. Торчали там долгое время. Выходим, на чем свет стоит ругаемся, что не поймать машину. Холодно, идет снег, а Костя перед этим подрался на Исаакиевской, уронил часы в сугроб; когда доставал, ему кто-то поддал. И мы все это /241/ с хохотом перевариваем. Вдруг подъезжает такси и останавливается. Мы, стуча зубами, падаем в это такси, ютимся в уголках, одеты во все такое драное, тертое, Володя во всем казенном. И вот мы сели в это такси, трясясь, водитель говорит: "Ну что, домой вас везти?" Мы: "Сперва на Исаакиевскую..." — "Ну понятно, потом в "Выборгскую..."" Мы на него уставились. Оказывается, это тот самый водитель, который нас вез, и Володя с ним выяснил, что такое "пять углов".

В Москве тоже есть какое-то место, которое называется "пять углов". И вот Володя это с ним выяснял, что, дескать, в Москве "пять углов" лучше, чем в Ленинграде. <...> И... насчет такси, которое не остановится, тоже сюда попало и долго отлеживалось"[15].

В Ленинграде-городе

у Пяти Углов

получил по морде

Саня Соколов:

пел немузыкально,

скандалил, —

ну и, значит, правильно,

что дали.

В Ленинграде-городе —

тишь да благодать!

Где шпана и воры где?

Просто не видать!

Не сравнить с Афинами —

прохладно,

правда — шведы с финнами, —

ну ладно!

В Ленинграде-городе —

как везде, такси,

— Но не остановите —

даже не проси!

Если сильно водку пьешь

по пьянке —

не захочешь, а дойдешь

к стоянке!

На этот раз, казалось бы, никаких фантазий, все точно: и про то, что "прохладно", и про "шведов с финнами". Ну а Саня Соколов? Это реальный персонаж или тоже — "для рифмы"? На этот раз обратимся к воспоминаниям А. С. Макарова: "А Саша Соколов? И его прекрасная семья — жена Клава и дочка Клавдия... Они жили у Пушкинской площади — очень близкий нам дом... Это Саня приехал из Ленинграда и рассказал какую-то историю..." Иными словами, это абсолютно реальный персонаж и абсолютно реальная история, произошедшая в Ленинграде. Правда, может быть, не у Пяти Углов, а где-нибудь в другом месте, ну а Пять Углов вышли из той, "отлежавшейся" истории. Да и "мордобитие" Кости Худякова из истории, рассказанной Л. В. Абрамовой, возможно, тоже как-то отозвалось. Драка на Исаакиевской, часы в сугробе, чей-то пинок — все это тогда воспринималось "с хохотом", и в песне ситуация дана отнюдь не трагически: пел-то "немузыкально" да еще "скандалил" в людном месте — "ну и, значит, правильно, что дали". Попробуем определить отношение автора к персонажу. Очевидно, что в нем нет драматизма, но нет и насмешки — оно не выходит за рамки легкой иронии, "веселого дружеского понимания"[16]. Иными словами, "Зарисовка о Ленинграде" — это своеобразный дружеский шарж, сделанный с любовью и адресованный и персонажу, и городу.

4. "ПАРУС"

18 января 1967 года в недавно созданном клубе авторской (тогда она еще называлась "самодеятельной") песни "Восток", который расположился в ДК пищевиков в Ленинграде, кстати, в непосредственной близости от Пяти Углов — на улице Правды, состоялось выступление Владимира Высоцкого. Это было одно из первых публичных выступлений Высоцкого в нашем городе. И по счастливой случайности этот вечер был снят ленинградскими кинематографистами со студии кинохроники (Леннаучфильм), а его фрагменты вошли в документальный фильм "Срочно требуется песня". Сам Высоцкий считал его своим исполнительским дебютом в кино. В тот вечер им были исполнены "Братские могилы", "Песня о госпитале", "Звезды", "Марш физиков" и "Песня студентов-археологов", несколько спортивных песен, песни из "Вертикали", "Песня космических негодяев", сказки. Но в фильм вошла только песня "Парус". Высоцкий ее представил так: "Песня совсем новая, которая называется "Парус, или Песня беспокойства"". Впоследствии этой песней он часто завершал свои выступления и комментировал ее так: "Песня, с которой я начинал свою работу /242/ в кино. Она звучала в фильме "Срочно требуется песня". В ней нет сюжета, как в других моих вещах, есть просто набор беспокойных фраз. Это просто о всеобщей вашей ответственности и причастности ко всему, что происходит в мире"[17].

А у дельфина

Взрезано брюхо винтом!

Выстрела в спину

Не ожидает никто.

На батарее

Нету снарядов уже.

Надо быстрее

На вираже!

Парус! Порвали парус!

Каюсь! Каюсь! Каюсь!

Даже в дозоре

Можешь не встретить врага.

Это не горе —

Если болит нога.

Петли дверные

Многим скрипят, многим поют:

Кто вы такие?

Вас здесь не ждут!

Парус! Порвали парус!

Каюсь! Каюсь! Каюсь!

Многие лета —

Всем, кто поет во сне!

Все части света

Могут лежать на дне,

Все континенты

Могут гореть в огне, —

Только все это —

Не по мне!

Парус! Порвали парус!

Каюсь! Каюсь! Каюсь!

По воспоминаниям Л. В. Абрамовой, черновой вариант этой песни был написан еще осенью 1966 года в квартире матери поэта, Н. М. Высоцкой, в Черемушках, где они тогда жили: "Он стал записывать слова, то, что композиторы называют "рыбой". <...> "Вот забуду, забуду к завтрашнему дню. Вот такое гениальное, такой аккомпанемент потрясающий, и громко поиграть невозможно — дети спят". Только по ладам гитары шебаршит, а правой рукой струны не трогает — и на клочке пишет эту самую "рыбу". И вдруг говорит: "Ты посмотри, какая у меня гениальная песня получается, но вот пока что только вчерне. Давай закроем двери, и я тихо спою". И вполголоса, почти без гитары, только чуть-чуть топая ногой, поет мне первые четыре строчки "Паруса". Он говорит: "Это ‘рыба’, слов еще нет, надо будет думать, никак не получается, какой-то надо сюжет придумать, может, действительно ‘про дельфинов’". Это был октябрь"[18]. Работа над песней продлится около двух месяцев, а доделана она будет "только в поезде, по дороге в Питер"[19] и исполнена в "готовом виде" впервые в Ленинграде.

Эта песня — действительно редкий (если не единственный) случай в творчестве В. Высоцкого: в ней нет сюжета, нет героя, нет "второго дна", по авторскому выражению, то есть подтекста. Есть только общая "идея, которая... пронизывает", — это человеческое волнение, причастность ко всему и ответственность за все, что происходит вокруг. Не случайно она станет одним из программных произведений поэта: в полной мере она отвечает его главной творческой установке: "Я вообще целью своего творчества — и в кино, и в театре, и в песне — ставлю человеческое волнение. Только оно может помочь духовному совершенствованию"[20].

Конечно, этими песнями не исчерпываются творческие, поэтические связи Владимира Высоцкого с нашим городом. Была еще и "Нейтральная полоса", написанная в поезде по дороге в Ленинград и впервые исполненная в ленинградском Институте высокомолекулярных соединений, были и многочисленные упоминания в песнях ("Москва — Одесса", "Осторожно, гризли!" и др.). Безусловно, Высоцкий был москвичом "и по рождению, и по духу" (М. Рощин), но очевидно, что к Ленинграду он относился с особым чувством:

Я свой Санкт-Петербург не променяю

На вкупе все, хоть он и — Ленинград.

Было ли это чувство взаимным? Думается, да. Не говоря о теплом приеме слушателей, гостеприимных домах и душах, распахивающих свои двери ему навстречу, о попытках увековечить /243/ память поэта (проект переименования проспекта Суслова в проспект Высоцкого, макет памятника и т. д.), создании клубов любителей его творчества ("Иноходец" и др.) и даже об исследованиях его поэзии (защита кандидатской диссертации автора этих строк состоялась в Пушкинском доме) — хотелось бы сказать о главном — о продолжении традиций.

А именно нашему городу принадлежит главная в этом заслуга: традиции песенно-поэтического творчества В. Высоцкого продолжили питерские рок-музыканты — А. Башлачев, К. Кинчев, Ю. Шевчук, которые считают Высоцкого своим учителем — "первым российским рокером" и "отцом русского рока". Но это уже другая история. /244/

Шилина О. "И что мне не лететь до Ленинграда...": Ленинград в твор. судьбе Владимира Высоцкого // Нева. – 2006. – № 1. – С. 238–244.

________________________________________

[1] Живая жизнь. Сб. М.: Моск. рабочий, 1988. С. 119.

[2] Савченко Р. Я могу работать лучше... // Вагант. 1992. № 10. С. 12.

[3] Новиков В. Высоцкий. М., 2002. С. 74, 96. (Жизнь замечат. людей).

[4] Кормилов С. Города в поэзии В. С. Высоцкого // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы. Вып. VI. М., 2002. С. 249.

[5] Высоцкий В. Четыре четверти пути. М., 1989. С. 115.

[6] Живая жизнь. С. 89.

[7] Владимир Высоцкий: Человек. Поэт. Актер. М., 1989. С. 207–208.

[8] Желтов В. Г. Москвич Владимир Высоцкий в Ленинграде // История Петербурга. 2005. № 3. С. 79.

[9] Из письма к Л. В. Абрамовой от 4 марта 1962 г. из Свердловска, гостиница "Большой Урал", № 464. Гастроли Театра миниатюр // Факты его биографии: Людмила Абрамова о Владимире Высоцком. М., 1991. С. 53–54.

[10] "Ленинградская блокада" занимает в творчестве Владимира Высоцкого важное место не только потому, что это одно из первых произведений В. Высоцкого, но и потому, что это, как справедливо отмечено С. И. Кормиловым, "первое обращение Высоцкого к теме Великой Отечественной войны" (Кормилов С. И. Города в поэзии В. С. Высоцкого // Мир Высоцкого. Вып. VI. С. 246).

[11] Желтов В. Г. Указ. соч. С. 77.

[12] Там же.

[13] В то время как А. В. Кулагин считает, что "уже в этой песне впервые прозвучала <...> отчетливо выраженная тема социального неравенства". См: Кулагин А. В. "В Ленинграде-городе у Пяти Углов..." // Нева. 1992. С. 266.

[14] Там же. С. 268.

[15] Абрамова Л. В. "Из таких иллюзий может кое-что сложиться..." // Электрик. СПб., 1991. 13 мая. С. 4.

[16] Кормилов С. И. Указ. соч. С. 247.

[17] Вагант. 1992. № 10. С. 6.

[18] Абрамова Л. В. Указ. соч.

[19] Новиков В. И. Высоцкий. С. 96.

[20] Высоцкий В. Монологи // Юность. 1986